В припадке ярости мать-изуверка убила 4-летнего сына

Недавно в Минском районе произошёл дикий случай, о котором рассказала одна из центральных газет. В деревне Новоселье социальный педагог пришла навестить неблагополучную семью и обнаружила мёртвой трехлетнюю девочку. «От ссадин и кровоподтеков буквально все тело ребёнка было буро-синим», – приводит страшные подробности издание. В убийстве подозревается… мать ребёнка, которая, по рассказам свидетелей, и раньше использовала садистские методы «воспитания».С будущим мужем Людмила Пильник познакомилась, когда ей было 17. Избранник оказался на семь лет старше, но разница в возрасте значения не имела. Через год «близких встреч» Людмила забеременела. Её интересное положение ускорило брак. К тому времени молодая супруга закончила ПТУ и работала на заводе. А вот к трудностям семейного быта оказалась не готова, начав показывать свой истинный лик сразу после свадьбы. Несмотря на предстоящие роды, она не только курила, как прежде, но и от рюмки в компании не отказывалась…
Выйдя из декретного отпуска по уходу за сыном, недолго поработала и вновь забеременела. Родилась девочка, которая страдала параличом и с трудом научилась ходить. Но вместо того, чтобы выхаживать несчастное дитя, мамаша будто с цепи сорвалась, пустившись во все тяжкие. Начались пьянки-гулянки. В отсутствие мужа дом посещали темные личности с мутным прошлым и туманным настоящим. Евгений узнавал об этом, чаще всего, от соседей, которые непрестанно жаловались на бедлам за стенкой. Все увещевания отскакивали, как горох от стенки. Со спринтерской скоростью Людмила катилась по наклонной. Из квартиры стали исчезать драгоценности. Их деградировавшая владелица врала, будто дала поносить украшения подругам, но на самом деле – сдавала в ломбард. Полученные деньги, понятное дело, пропивала. Вторым «источником доходов» стала родная бабушка, у которой они жили. Людка буквально выколачивала из старушки её скудную пенсию…
В 1998 году родился третий ребёнок. Хотя на семейном фронте к тому времени царил полный разлад. Пильник, утратив остатки стыда и совести, стала уходить в запои. А также – из дому. На месяцок-другой – развеять рутину постылых будней. Супругу говорила, что в периоды «холостой» жизни обитает у подруг. В действительности же кочевала по притонам. Лишь иногда заходила домой прихватить чего-нибудь из продуктов. Застав в один из таких визитов сына, приказала ему подойти к окну и смотреть на улицу. Сама же реквизировала из холодильника банку огурцов. Такая вот застенчивая…
Терпение мужа лопнуло, и семейная жизнь прекратилась. Правда, официально развестись было сложно – в череде хмельных загулов Людка посеяла паспорт. Саму её это не тревожило. Как, впрочем, и все остальное. Даже смерть 6-летней дочери, которая в 2001 году умерла во сне, не заставила изменить образ жизни. Унаследовав квартиру матери, Пильник сперва довела её до состояния притона, а затем обменяла, перебравшись в посёлок под Гомелем и получив 700 долларов доплаты. Несложно догадаться, куда они «разошлись».
Дети остались с отцом, который, к их счастью, оказался толковым, настоящим мужиком, а беспутная родительница перебралась на периферию, где в её жизни начался новый этап …
***
Свободной дамой Людмила была недолго. Нового кавалера звали Артуром. Каждый день парочка встречала, как праздник – шумно и весело. Обильные пьянки в компании таких же жизнерадостных фруктов порой заканчивались мордобоем. Но в этом обществе такое положение дел считалось вполне нормальным.
Одного за другим Пильник родила ещё двоих детей. В 2001-м дочь, в 2002-м – сына, которого назвали Виталием. Малыш родился хилым, весом чуть больше двух с половиной килограмм. Как и прежде, здоровье ребенка занимало место в конце списка её жизненных интересов.
Год спустя Людка умудрилась вляпаться в криминальную историю. Вместе с одним из приятелей – затеяла уличную драку. За что обоим пришлось отвечать в суде. Дружку ситцевому, имевшему за плечами набор судимостей, дали полтора года «строгача». К Ивановой суд отнесся мягче. Сперва вынесли приговор с отсрочкой, а затем применили амнистию…
Тем временем Артур слинял в неизвестном направлении. То ли на шабашки в Россию, то ли… одному богу известно. Пильник горевала не сильно и вскоре опять была «замужем». Без похода в ЗАГС и прочих формальностей. Александр, живший в том же подъезде, сперва заходил на огонёк, да так пригрелся, что и вовсе остался. Надо отметить, пьянок стало чуть меньше, хотя и Сашка при случае мимо рта не проносил.
По традиции, Людмила родила ещё двух девочек. Дело-то привычное. А как кормить и растить – голова не болела. Ни у неё, ни у сожителя, который также перебивался случайными заработками. Собственно, дети были самым надежным источником средств к существованию, в виде пособий, выплачиваемых государством.
Нельзя сказать, будто ситуация в семье Пильник начисто игнорировалась местной общественностью. О проблеме знали и соседи, и представители государственных учреждений. Да и как не знать, если в квартире, где проживали четверо детей, за неуплату отключали свет и воду. А в доме не было даже постельного белья…
Неблагополучную семью регулярно посещали делегации из сельсовета, социальные педагоги. Приносили гуманитарную помощь, проводили разъяснительные беседы и грозились лишением родительских прав. Но все без толку. Только по настоянию председателя Сельсовета, в феврале 2007 года Пильник таки удосужилась развестись официально. Формальность требовалась для того, чтобы семья получила статус малообеспеченной, который давал льготы на оплату коммуналки. Несмотря на проблемы с документами, «в виде исключения» ребятню оформили в сад. Правда, ходили они туда всего полгода. После чего Людмила заявила, что будет воспитывать детей самостоятельно. О том, что это значило в её понимании и к чему привело – отдельный рассказ…
***
Дипломатично сказать, что Пильник применяла по отношению к детям «меры физического воздействия» – значит, не сказать ничего. А вот если называть вещи своими именами, то выражение «лупила, как сидоровых коз» вполне подходит. Позже об этом скажут и знакомые Людмилы, и её сожитель, да и сама она признается, что, будучи пьяной, себя не контролировала. Избивала детей «по-взрослому» – как в уличной драке: не выбирая мест для ударов, не соизмеряя силы, пуская в ход руки и ноги. Причем даже самой себе Пильник, похоже, не искала оправдания. В ответ на просьбу «покушать» могла отвесить подзатыльника или дать пинка. Стоит ли удивляться тому, что чувство голода малыши испытывали постоянно? Ведь основной статьей расходов в бюджете их мамы было спиртное. Питание детей финансировалось «по остаточному принципу». Рацион состоял, в основном, из дешевых каш. Фрукты, не говоря уж про сладости, были настоящей экзотикой…
Сложно сказать почему, больше всего доставалось горемыке Виталику. Он рос худым и бледным, из-за болезни ходил, прихрамывая. Кстати, на улице ребенка видели всего несколько раз, остальное время он проводил в четырех стенах – гулять с сыном Людмиле было не в досуг. А вот «претензий» к чаду имелось целый вагон. Она нещадно била Виталика за то, что обмочился, за детские капризы и даже за то, что плохо ходит. По словам сожителя, однажды Пильник едва не задушила малыша. Увы, это «едва» стало лишь отсрочкой неизбежного…
Предвестником трагедии стали события нескольких недель, в течение которых Людмила, окончательно утратив чувство меры, методично избивала сына. За что, мать-садистка впоследствии толком объяснить так и не смогла. Результаты же «воспитательной работы» постфактум фиксировали патологоанатомы: многочисленные ушибы, ссадины, тупая травма живота, разрыв печени, переломы четырех ребёр… Изувеченный собственной родительницей малыш жаловался на боли в боку, но вызывать врача Пильник, разумеется, не стала. Ведь тогда бы пришлось объяснять происхождение травм. А самое страшное было впереди.
В тот роковой день Виталику досталось вновь с утра. Ближе к обеду пришёл Александр, который в тот период подрабатывал, крася чей-то дом. Но поскольку от краски разболелась голова – покинул объект раньше. Подлечиться же решил традиционным народным средством – водкой. Людмила охотно составила компанию. После того, как содержимое бутылки опустело, вспомнили о том, что надо бы покормить детей. Якобы Виталик отказался есть.
Сложно найти слова, чтобы продолжить рассказ о случившемся далее. Тот случай, когда легче обратиться к официальным документам.
Из материалов уголовного дела:
«…обвиняемая, находясь в состоянии алкогольного опьянения, с целью умышленного противоправного лишения жизни своего малолетнего сына Виталия, понимая, что причиняет ему особые мучения и страдания, избила его руками и ногами по различным частям тела, в том числе и в область жизненно важных органов, голову. Затем схватила его за руки и, подняв над полом, размахнувшись, ударила головой о деревянную спинку кровати…»
Когда сожитель, находившийся на кухне, все же удосужился заглянуть в комнату, Людмила, в которую будто бес вселился, склонилась над лежавшим на полу ребёнком и продолжала наносить удары. Гражданскому супругу насилу удалось оттащить изуверку.
Все это происходило в присутствии других детей. То есть, фактически мать убивала Виталика на глазах у его сестричек. Позже одна из них расскажет, что братик еле дополз до кровати. А вскоре девочка прибежала на кухню, где все ещё «остывала» бурлящая гневом мамаша и сказала, что Виталику плохо – он хрипит, задыхается и его тошнит…
Бросившись в спальню, парочка попыталась провести реанимационные мероприятия. Сашка, как мог, делал искусственное дыхание, сбегал к соседке за нашатырным спиртом. Он же предложил вызвать «скорую», но Пильник, которая в их дуэте играла первую скрипку, наотрез отказалась. Не требовалось большого ума, чтобы предвидеть множество вопросов, которые возникнут у врачей. Те ведь сходу поинтересуются, откуда у 4-летнего мальчика под глазами такие гематомы, будто он провел пару-тройку раундов на боксерском ринге? И пока тупо соображали, как поступить – ребёнок умер. (Позже специалисты скажут, что в случае немедленного оказания профессиональной медпомощи, ребёнок мог бы выжить).
Теперь уже стало очевидным, что шила в мешке не утаить. Однако прежде чем сожитель направился к участковому, Пильник наспех сочинила байку. О том, что малыш отдыхал у живущей на Украине бабушки, где, находясь без присмотра, полез на печку, упал и сильно ударился головой. А, после того, как они забрали Виталика домой – ему стало плохо и они, как ни старались, не сумели его спасти. На том и порешили. Выслушав эти россказни, милиционер вызвал следственно-оперативную группу.
***
Проверку по факту смерти несовершеннолетнего начала прокуратура Гомельского района. Шитая белыми нитками история, которую рассказывали Людмила и Александр, сразу же вызвала подозрения. А результаты экспертизы окончательно расставили точки.
Из материалов уголовного дела:
«Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, ребёнку была причинена закрытая черепно-мозговая травма: перелом левой височной кости с переходом на основание, кровоизлияние над твердой мозговой оболочкой, кровоизлияние под мозговую оболочку, ушиб в левой височной доле, обширные кровоизлияния в мягких тканях головы, кровоподтеки на голове. Данная травма имеет признаки тяжких телесных повреждений и состоит в прямой причинной связи с наступлением смерти… Также имеются тупая травма живота, разрыв печени, костные мозоли в области 3-7 ребер слева, которые образовались на месте заживления переломов и могут иметь давность не менее 3-4 недель… Данные повреждения образовались не менее чем от 33 воздействий травмирующего предмета… Имевшаяся черепно-мозговая травма не могла образоваться в результате падения с высоты собственного роста. Это опровергает доводы обвиняемой о том, что её сын неустойчиво стоял на ногах, часто падал и поэтому мог получить телесные повреждения во время падения…»
Выкручиваясь до последнего, она также утверждала, будто Виталик мог получить травмы… в драках с сестрами. А затем выдвинула версию о том, что малыш упал с игрушечной машины-грузовика, на котором любил кататься. Кроме того, была попытка спихнуть вину на гражданского супруга. На очной ставке сожители кивали друг на друга, споря, кто из них чаще и сильнее бил детей…
Из протокола допроса обвиняемой на предварительном следствии:
«…– Вы сами в тот день били Виталика?
– Нет. Только брала за шиворот.
– Ранее вы или Саша били его? Если да, то как именно?
– Как-то были случаи, что Саша мог и кулаком по голове ударить и под зад сильно дать. Иногда Виталика била и Настя. Я единственное – могла дать щелбана или подзатыльника несильно… В воспитательных целях». Такая вот педагогика.
К слову, и к сожителю, проходившему по делу в качестве свидетеля, появились вопросы. Возникли они после того, как одна из девочек, (после случившегося её поместили в приют) рассказала, что «папа как-то крутил ей ножку, и она поломалась». И действительно, за несколько месяцев до описываемых событий девочку привозили к травматологу, накладывали гипс. Запись в амбулаторной карточке гласила о том, что ребенок получил повреждение, неудачно спрыгнув с подоконника. Что же случилось на самом деле, стало предметом отдельного разбирательства.
Вообще, простодушный рассказ ребёнка, запротоколированный в материалах следствия, невозможно читать без содроганья. Судите сами: «Раньше я жила с мамой и папой Сашей. У меня также был братик Виталик и две сестрички – Вика и Настя. Я дружила и с братиком, и с сестрами. Виталик нас никогда не обижал, мы его тоже. Настя Виталика никогда не толкала, чтобы он падал. Мы вместе с ним играли, бегали, прыгали. У Виталика была больная ножка, он хромал. Мама часто ругала Виталика за то, что он плохо ходил. Била его, когда он не хотел кушать. Меня мама и папа не били… Только как-то мама мне выкручивала руку. Мне тогда было больно, и я просила маму так не делать. Потом у меня рука еще долго болела. К врачу меня мама не водила и когда я болела, мама врачей не вызывала. Мама, когда ругалась на Виталика, била его руками и ногами. По ногам его била… Виталик плакал. Когда Виталик умер, в тот день его побила мама и папа. Виталика мама била за то, что он описался и не хотел кушать… Папа тоже бил Виталика. Но больше била мама. Били его долго. Потом у Виталика из носа пошла кровь. Потом он почему-то перестал плакать… Раньше мама и папа также били Виталика. Его били больше всех нас. Мама и папа часто пили водку».
Случай «с ручкой» также нашел подтверждение. Рентгеновский снимок показал сросшийся перелом плечевой кости, при котором отломки срослись под углом. Эту травму эксперты квалифицировали, как «тяжкое телесное повреждение, опасное для жизни». Страшно предположить, чем могла закончиться и для этого ребёнка «воспитательная работа», проводимая изуверкой, которую назвать матерью не поворачивается язык…
***
В суде она не стала отрицать, что травмы, описанные экспертами в заключении, причинены ею. Однако вину признала частично. Поскольку, мол, убивать не хотела, а если бы и хотела, то давно могла бы это сделать. В последнем слове попросила строго её не наказывать. Не менее дикий довод привел адвокат, обронив реплику: «Человек – существо живучее и я считаю, что если бы она хотела убить сына, то нашла бы для этого другой способ».
Нелепые аргументы суд не впечатлили. А потому Людмила Пильник была признана виновной по всем пунктам: в истязании, причинении тяжких телесных повреждений и в убийстве с особой жестокостью заведомо малолетнего лица. В совокупности все это «потянуло» на 19 лет лишения свободы в колонии общего режима. Не смотря на суровость приговора, обвиняемая не стала его обжаловать…
Руслан ПРОЛЕСКОВСКИЙ, "Вечерний Брест".
***
Пожалуй, ключевой вопрос в этой жуткой истории – как подобное вообще могло произойти? Ответ на него пыталась найти и коллегия Гомельского областного суда. Кроме приговора было вынесено частное определение, в котором указано на недостаточную эффективность мер, применявшихся сельским исполкомом и районной комиссией по делам несовершеннолетних. К чему привела эта «недостаточность» – уже известно. Вопрос в том, в скольких ещё семьях, угрозу жизням детей представляют их собственные родители?