Каждый хочет любить, и солдат, и моряк

Эту ставшую мгновенно популярной песню знают сегодня все. Исполненная Валерием Леонтьевым вскоре после югославских событий, она воспринималась как отклик на военные действия в этой стране и была признана лучшей песней 2000 года.Но вряд ли кто знает, что стихи эти родились почти век назад, в 1920 году, во Владивостоке. Их написал Арсений Несмелов. И назвал — "Интервенты". Уже находясь в Харбине, вдали от родимой Москвы и любимой России, поэт выпустил сборник "Полустанок", куда вошли стихи владивостокского периода.
Серб, боснийский солдат, и отличный матрос
Поджидали у моста быстроглазую швейку.
Каждый думал: "Моя!" Каждый нежность ей нес
И за девичий взор, и за нежную шейку:
И врагами присели они на скамейку,
Серб, боснийский солдат, и английский матрос.
Серб любил свой Дунай. Англичанин давно
Ничего не любил, кроме трубки и виски:
А девчонка не шла, становилось темно.
Опустили к воде тучи саван свой низкий.
И солдат посмотрел на матроса как близкий,
Словно другом тот был или знались давно.
Закурили, сказав на своем языке
Каждый что-то о том, что Россия — болото,
Загорелась на лицах у них позолота
От затяжек: А там, далеко, на реке,
Русский парень запел заунывное что-то:
Каждый хмуро ворчал на своем языке.
А потом в кабачке, где гудел контрабас,
Недовольно ворча на визгливые скрипки, —
Пили огненный спирт и запененный квас
И друг другу сквозь дым посылали улыбки.
Через залитый стол, неопрятный и зыбкий,
У окна в кабачке, где гудел контрабас.
Каждый хочет любить, и солдат, и моряк,
Каждый хочет иметь и невесту, и друга,
Только дни тяжелы, только дни наши — вьюга,
Только вьюга они, заклубившие мрак.
Так кричали они, понимая друг друга,
Черный сербский солдат и английский матрос.
В 1920 году в "вольный город Владивосток", последний островок Российской империи, приехал никому не известный поручик Арсений Иванович Митропольский — будущий поэт Несмелов, самая яркая звезда на дальневосточном Парнасе в Харбине.
За плечами у молодого человека были первая мировая, четыре ордена, служба в штабе А. Колчака, участие в походе Каппеля, который закончился бегством разбитых частей в Маньчжурию.
Устав от нескончаемой войны и крови, скитаний по чужбине, отставной поручик двинулся во Владивосток.
Взяв фамилию своего погибшего в бою под Тюменью друга, которая стала не только поэтическим псевдонимом, но и пожизненной фамилией, Несмелов начинает работать в газетах Владивостока (одно время даже в большевистской газете "Красное знамя"). Литературная биография начинающего поэта складывалась удачно. В 1921 году во Владивостоке вышла первая книга его стихов. В 1922-м, когда в город вошла Народно-революционная армия, Несмелов сделал выбор — остался в России.
Как бывший поручик, он находился под надзором ОГПУ, без права покидать город, но и без запрета на профессию. Живя во Владивостоке четыре года, Арсений служил во многих газетах и журналах, занимаясь литературной поденщиной. Редактировал газету "Русский листок", выходившую как приложение к известной газете "Владиво-Ниппо".
Первый по-настоящему зрелый сборник "Уступы", принесший поэту настоящую известность, увидел свет здесь же, в 1924 году, незадолго до вынужденного бегства в Харбин. О книге тепло отозвался Борис Пастернак. Уже находясь в Харбине, Несмелов еще долго поддерживал переписку с Мариной Цветаевой.
Возвращение А. Несмелова на Родину было трагическим и по-настоящему так и не состоялось. В августе 1945 г. в пригороде Харбина высадился советский десант. Поэт в числе 127 деятелей культуры русской эмиграции был арестован. Отправлен в Россию. Он умер в возрасте 56 лет на приморской ст. Гродеково в пересыльной тюрьме. Подлинным возвращением поэта в Россию можно считать издание на родине его поэтического сборника "Без Москвы, без России".